-State your name, rank and intention. -The Doctor, doctor, fun.
Ну вот написалось... Удачно или нет, решать не мне...
НадеждаНочь. Ночь это всегда иное время. Время мыслей. Время души. Ночью открываются закоулки души, и человек видит, что он из себя представляет. Но и ночи бывают разные. Как люди. Эта ночь была чем-то по-своему особенна. Облаков в томном небе практически не было. Луна освещала улицу бледным светом. Именно бледным, не мертвенным, как пишут некоторые. У смерти нет света и нет цвета. Смерть бесцветна. Она есть, и одновременно её нет. Но почему-то луну очень часто связывают со смертью. Одинокий гитарный голос нарушал тишину. Звук мчащихся по автостраде машин не долетал до этого вполне обычного девятиэтажного дома. Поэтому нарушать тишину было некому. Гитара играла. Тишина была ей ответом. Все давно спали, а гитарная мелодия была не столь сильна, чтобы пробудить что-то кроме души гитариста. Молодой парень сидел в раскрытом окне и смотрел на луну. Комната была наполнена лунным светом почти до половины. Инь и Янь. Черное и белое. Он не пел, просто играл. Мелодия была хаотична, её составляла душа музыканта. Ладонь накрыла струны. Гитара обиженно смолкла, словна была недовольна тем, что хозяин её остановил. Парень со вздохом посмотрел я свою спутницу в эту ночь. Повернувшись, он прислонил гитару к стене у окна. Тряхнув головой, он повернулся к окну, решив что-то для себя. Правда, на долю секунды, он задержал взгляд на лунном луче. Ему показалось, что луч раздвоился. Но нет, комната выглядела как прежде. Забравшись на подоконник, он взглянул вниз. Седьмой этаж. Счастливое число.
- Почему? - голос разрезал темноту. Верхушки деревьев качнулись в такт невидимому порыву ветра. Парень испуганно обернулся. В луче лунного света замерла фигура. Неизвестно как появившийся в закрытой квартире гость выглядел довольно странно. Длинные волосы, полоска ткани на лбу, не дающая челке лесть в глаза. Белеющая в ночной тьме рубашка, брюки с безукоризненными стрелочками. Пояс со странной пряжкой, напоминающей створки ворот. Туфли. И плащ. Тоже белый, осень была в разгаре.
- Кто ты? – Поинтересовался парень, хотя ответ уже знал. Испуг в глазах сменился равнодушием.
- Ты знаешь ответ на этот вопрос, - произнес незнакомец. – Как и на тот, почему я здесь.
Тень в дальнем углу комнаты дрогнула. Словно пропуская кого-то. Спустя мгновение рядом с первым гостем стоял второй. Различались они лишь тем, что у вновь прибывшего волосы были короткими, не было повязки, как впрочем, и плаща. Легкая ветровка, в которую был одет второй гость, была застегнута наглухо.
- Ты опоздал, - Покосился длинноволосый на соседа.
- У меня были другие дела, и вообще… - Он чуть помолчал. – Эта работа порядком поднадоела начальству. Поговаривают, что её собираются отменить.
- Да, - кивнул Блондин, его длинные волосы казались чем-то неземным в лунном свете, - у нас тоже ходят такие слухи.
- Вы пришли за мной, - прервал их диалог музыкант. Оба гостя кивнули.
- Но почему ты не пытался меня отговорить? – поинтересовался парень у Блондина, - ведь у тебя было преимущество во времени.
- Нельзя, - пожал плечами тот, - тем более, как правило, это не помогает.
- А ты, - посмотрел юноша на Темноволосого, - почему не пытаешься меня подтолкнуть?
- Не вижу смысла, - Брюнет присел на краешек кровати. – Я только наврежу себе.
- Почему? - удивился парень.
- Твоя душа попадет к нам, - кивнул тот, - но она ничего не стоит. Такие души никогда ничего не стоили. Они лежат отдельно от всех. Жалкие, грязные, слабые. Неспособные ни на что и никому не нужные.
Блондин горестно вздохнул. Его спутник посмотрел на него с такой же грустью и продолжил.
- А в последнее время большинство из нас вообще не приходят в случае вот таких ситуаций.
- Но ведь ты пришел.
- Да. Наверное, я идеалист. А ещё надеюсь что-то изменить. На меня смотрят косо, но каждый раз, когда я ухожу, они надеются. Надеются, что я вернусь ни с чем. – Брюнет взглянул прямо в глаза юноше. – Хотя это и противоречит всем правилам, на это закрывают глаза. Потому что надеются все.
Блондин тоже взглянул на музыканта.
- Ты мне так и не ответил. – Двое гостей словно чувствовали друг друга. Когда замолкал один, говорил другой.
- На что?
- На мой вопрос. Почему?
- Она… Я её любил. А она… Она… - Уже не скрывая чувств, музыкант зарыдал.
Длинноволосый подошел и положил невесомую руку ему на голову.
- Как банально, - усмехнулся Брюнет.
Парень, утерев слезы, свесил ноги на улицу.
- Он не будет удерживать тебя, - кивнул Темный на Блондина, - и тоже. Но только ответь мне на вопрос. Что изменится?
Музыкант обернулся.
- Что изменится?
- Да. Что от этого изменится?
- Мне станет легче.
- Уверен?
Парень с сомнение посмотрел на собеседника, но все же кивнул.
- Да.
- Тогда прыгай. – Брюнет встал и направился в тот угол, откуда минуту спустя вышел.
- Куда ты? – Крикнул ему в спину юноша.
- Обратно. Здесь меня больше ничего не удерживает.
- А как же моя душа?
- В ней нет нужды. Я же говорил, что она ничего не стоит.
- Но тогда её заберет он, - музыкант кивнул на Блондина, замершего в нерешительности у гитары.
- Нет, - покачал головой Темный. – Не заберет. Не сможет. Да и нельзя.
С этими словами он шагнул с тень и растворился, словно его здесь и не было. Парень взглянул вопросительным взглядом на Блондина.
- Он прав, - кивнул тот. – Он прав и мне пора. Прощай.
Длинноволосый тоже исчез в лунном свете, бросив прощальный взгляд на музыканта.
Около минуты он сидел не двигаясь. Потом осторожно перебросил ноги в комнату и вздохнул с облегчением. Дрожащими руками оперся о подоконник и соскочил с него.
Опираясь на стены, он прошел в ванну. Холодная вода привела его в чувство. Уже твердо стоя на ногах он вернулся в комнату. Взгляд его наткнулся на гитару.
Гитарная мелодия вновь полилась из открытого окна. Но теперь она была наполнена какой-то скрытой надеждой.
На крыши девятиэтажки стояли два человека. Они вслушивались в звуки ночи, в звуки гитары.
- А если я сказал ему все это? – раздался голос одного из них, но на этот раз их его никто не слышал.
- Он бы прыгнул, ты же знаешь это.
- Знаю, и от это меня огорчает.
- Такова жизнь и знаешь… - Второй повернул голову к собеседнику. – Это меня тоже огорчает. Мы всегда стремились к равновесию.
- Но его никогда не было. – закончил первый. – Думаешь оно когда-нибудь настанет?
- В такие минуты мне кажется что да.
Они замерли просто слушая музыку.
НадеждаНочь. Ночь это всегда иное время. Время мыслей. Время души. Ночью открываются закоулки души, и человек видит, что он из себя представляет. Но и ночи бывают разные. Как люди. Эта ночь была чем-то по-своему особенна. Облаков в томном небе практически не было. Луна освещала улицу бледным светом. Именно бледным, не мертвенным, как пишут некоторые. У смерти нет света и нет цвета. Смерть бесцветна. Она есть, и одновременно её нет. Но почему-то луну очень часто связывают со смертью. Одинокий гитарный голос нарушал тишину. Звук мчащихся по автостраде машин не долетал до этого вполне обычного девятиэтажного дома. Поэтому нарушать тишину было некому. Гитара играла. Тишина была ей ответом. Все давно спали, а гитарная мелодия была не столь сильна, чтобы пробудить что-то кроме души гитариста. Молодой парень сидел в раскрытом окне и смотрел на луну. Комната была наполнена лунным светом почти до половины. Инь и Янь. Черное и белое. Он не пел, просто играл. Мелодия была хаотична, её составляла душа музыканта. Ладонь накрыла струны. Гитара обиженно смолкла, словна была недовольна тем, что хозяин её остановил. Парень со вздохом посмотрел я свою спутницу в эту ночь. Повернувшись, он прислонил гитару к стене у окна. Тряхнув головой, он повернулся к окну, решив что-то для себя. Правда, на долю секунды, он задержал взгляд на лунном луче. Ему показалось, что луч раздвоился. Но нет, комната выглядела как прежде. Забравшись на подоконник, он взглянул вниз. Седьмой этаж. Счастливое число.
- Почему? - голос разрезал темноту. Верхушки деревьев качнулись в такт невидимому порыву ветра. Парень испуганно обернулся. В луче лунного света замерла фигура. Неизвестно как появившийся в закрытой квартире гость выглядел довольно странно. Длинные волосы, полоска ткани на лбу, не дающая челке лесть в глаза. Белеющая в ночной тьме рубашка, брюки с безукоризненными стрелочками. Пояс со странной пряжкой, напоминающей створки ворот. Туфли. И плащ. Тоже белый, осень была в разгаре.
- Кто ты? – Поинтересовался парень, хотя ответ уже знал. Испуг в глазах сменился равнодушием.
- Ты знаешь ответ на этот вопрос, - произнес незнакомец. – Как и на тот, почему я здесь.
Тень в дальнем углу комнаты дрогнула. Словно пропуская кого-то. Спустя мгновение рядом с первым гостем стоял второй. Различались они лишь тем, что у вновь прибывшего волосы были короткими, не было повязки, как впрочем, и плаща. Легкая ветровка, в которую был одет второй гость, была застегнута наглухо.
- Ты опоздал, - Покосился длинноволосый на соседа.
- У меня были другие дела, и вообще… - Он чуть помолчал. – Эта работа порядком поднадоела начальству. Поговаривают, что её собираются отменить.
- Да, - кивнул Блондин, его длинные волосы казались чем-то неземным в лунном свете, - у нас тоже ходят такие слухи.
- Вы пришли за мной, - прервал их диалог музыкант. Оба гостя кивнули.
- Но почему ты не пытался меня отговорить? – поинтересовался парень у Блондина, - ведь у тебя было преимущество во времени.
- Нельзя, - пожал плечами тот, - тем более, как правило, это не помогает.
- А ты, - посмотрел юноша на Темноволосого, - почему не пытаешься меня подтолкнуть?
- Не вижу смысла, - Брюнет присел на краешек кровати. – Я только наврежу себе.
- Почему? - удивился парень.
- Твоя душа попадет к нам, - кивнул тот, - но она ничего не стоит. Такие души никогда ничего не стоили. Они лежат отдельно от всех. Жалкие, грязные, слабые. Неспособные ни на что и никому не нужные.
Блондин горестно вздохнул. Его спутник посмотрел на него с такой же грустью и продолжил.
- А в последнее время большинство из нас вообще не приходят в случае вот таких ситуаций.
- Но ведь ты пришел.
- Да. Наверное, я идеалист. А ещё надеюсь что-то изменить. На меня смотрят косо, но каждый раз, когда я ухожу, они надеются. Надеются, что я вернусь ни с чем. – Брюнет взглянул прямо в глаза юноше. – Хотя это и противоречит всем правилам, на это закрывают глаза. Потому что надеются все.
Блондин тоже взглянул на музыканта.
- Ты мне так и не ответил. – Двое гостей словно чувствовали друг друга. Когда замолкал один, говорил другой.
- На что?
- На мой вопрос. Почему?
- Она… Я её любил. А она… Она… - Уже не скрывая чувств, музыкант зарыдал.
Длинноволосый подошел и положил невесомую руку ему на голову.
- Как банально, - усмехнулся Брюнет.
Парень, утерев слезы, свесил ноги на улицу.
- Он не будет удерживать тебя, - кивнул Темный на Блондина, - и тоже. Но только ответь мне на вопрос. Что изменится?
Музыкант обернулся.
- Что изменится?
- Да. Что от этого изменится?
- Мне станет легче.
- Уверен?
Парень с сомнение посмотрел на собеседника, но все же кивнул.
- Да.
- Тогда прыгай. – Брюнет встал и направился в тот угол, откуда минуту спустя вышел.
- Куда ты? – Крикнул ему в спину юноша.
- Обратно. Здесь меня больше ничего не удерживает.
- А как же моя душа?
- В ней нет нужды. Я же говорил, что она ничего не стоит.
- Но тогда её заберет он, - музыкант кивнул на Блондина, замершего в нерешительности у гитары.
- Нет, - покачал головой Темный. – Не заберет. Не сможет. Да и нельзя.
С этими словами он шагнул с тень и растворился, словно его здесь и не было. Парень взглянул вопросительным взглядом на Блондина.
- Он прав, - кивнул тот. – Он прав и мне пора. Прощай.
Длинноволосый тоже исчез в лунном свете, бросив прощальный взгляд на музыканта.
Около минуты он сидел не двигаясь. Потом осторожно перебросил ноги в комнату и вздохнул с облегчением. Дрожащими руками оперся о подоконник и соскочил с него.
Опираясь на стены, он прошел в ванну. Холодная вода привела его в чувство. Уже твердо стоя на ногах он вернулся в комнату. Взгляд его наткнулся на гитару.
Гитарная мелодия вновь полилась из открытого окна. Но теперь она была наполнена какой-то скрытой надеждой.
На крыши девятиэтажки стояли два человека. Они вслушивались в звуки ночи, в звуки гитары.
- А если я сказал ему все это? – раздался голос одного из них, но на этот раз их его никто не слышал.
- Он бы прыгнул, ты же знаешь это.
- Знаю, и от это меня огорчает.
- Такова жизнь и знаешь… - Второй повернул голову к собеседнику. – Это меня тоже огорчает. Мы всегда стремились к равновесию.
- Но его никогда не было. – закончил первый. – Думаешь оно когда-нибудь настанет?
- В такие минуты мне кажется что да.
Они замерли просто слушая музыку.
звучит как то навязчего......
расказ очень сырой